Глава четвертая. Чем увенчалась вылазка в море, или неожиданная встреча.

Утром следующего дня, еще до восхода солнца мы покинули территорию лагеря и, усевшись в каноэ, отправились к  побережью океана. Нас с Фернандо сопровождали четверо индейцев, среди которых был и тот самый высокий дикарь, встретивший меня вчера вместе с Фернандо, и приказавший своим соплеменникам оставить меня в покое. Это был сын вождя и самый лучший воин в лагере, выделявшийся ростом, силой и ловкостью даже среди своих статных соплеменников. В его поведении было что-то благородное, величественное, но ни в коем случае не надменное, чем он выгодно отличался от многих наших представителей знати.  Трое индейцев, также сопровождавших нас, во всем слушали его, но с их стороны это было совсем не преклонение перед знатной особой, а доверие к человеку, взявшему на себя ответственность, подобное тому, как неопытные юнцы, следуют советам старших товарищей.

Через некоторое время каноэ остановилось у подножья высокого холма, Фернандо сказал, что нам предстоит подняться на вершину. Мне стоило большого труда успевать за этими ловкачами, впереди которых как всегда был, сын вождя,  прозванный Фернандо на наш манер,  Тьягу.   В дальнейшем нашем повествовании, я буду также называть его этим именем.  На вершине холма, стояла крохотная хижина, а также была небольшая площадка, с которой открывался превосходный вид на океан. Мы некоторое время всматривались вдаль, но ничего интересного обнаружить не смогли. И лишь когда уже собрались продолжить свой путь, Тьягу показал на какой-то странный предмет в воде, отдаленно напоминавший мачту корабля.

— Наверно это кусок мачты горевшего судна, — предположил я

— Очень даже может быть, — ответил Фернандо, — но хотелось бы найти что-то более стоящее. Древесины  у нас и так хватает…Смотри еще фрагменты палубы, думаю судно, потерпевшее от пиратов, теперь можно собирать по частицам.

— Жаль бедняг, впрочем, это могут быть  обломки нашей бригантины.

Не менее быстро спустившись с холма, мы направились вниз по реке, чтоб осмотреть, какие еще части, погибшего корабля прибило к берегу.  Вскоре мы уже были в том месте, где днем ранее  состоялось мое знакомство с индейцами. Я долго всматривался вдаль, но никого на побережье заметить не удалось. Океан в этот день был абсолютно спокойным, слабые волны едва заметно касались  каноэ, и мы без труда отошли далеко от берега,  и почти приблизились к куску мачты, замеченному сверху. Также мы нашли немало других обломков корабля, но ничего более интересного или ценного обнаружить не удавалось.

— Тьягу говорит, что если к полудню ничего стоящего не обнаружим, поворачиваем назад, — сказал Фернандо, вытирая пот с лица, — в деревне без того куча дел, да и ребятам важнее найти, что съестное, чем без толку рассекать возле побережья.

Тут Тьяго показал на что-то, и индейцы стали быстрее грести в указанном направлении. Наконец нам удалось поднять на каноэ небольшой сундучок, закрытый на замок.

— Видишь, это уже что-то, — радостно прокричал я, — хотя далеко не факт, что его содержимое, даже ценное будет нам полезно в деревне.

— Сейчас проверим, ах и замок… не поддается, — рассерженно проворчал Фернандо, — клинок с тобой? Попробуй ты.

— Он не особо тяжелый,— подытожил я — вряд ли там   пиастры или дублоны.

— Если только не банковские документы, — ответил Фернандо, — обычно в таких сундучках судовые журналы и прочая документация, очевидно капитан судна, во время нападения выбросил его за борт, мы не раз во время абордажа отбирали подобные сундучки, но далеко не всегда там было, что-то ценное.  

После нескольких попыток мне все же удалось клинком разрубить цепь и открыть сундучок. Фернандо достал из него несколько бумажных свертков.

— Конечно, не густо, — произнес он, ознакомившись с содержимым, — но может очень даже пригодиться. Вот смотри, здесь документы на груз, который уже наверняка если не в трюме у пиратов, то на дне морском.  Ну как видишь здесь в  основном орудия труда, ткани, и различные безделушки.

— Пиратам не удалось поживиться.

— Ну,  чаще такой улов и попадается, далеко не на каждом корабле трюмы завалены слитками золота, впрочем, мы и такому  бывало, были рады, главное знать, где реализовать товары, — слегка усмехнувшись, ответил Фернандо, — были времена, когда в Европу постоянно уходили галеоны  с драгоценностями, хоть и под сильной охраной, а иногда и почти без нее.  Нужно было лишь  знать маршрут, которым они пойдут, и в момент, когда какой-то из галеонов отстанет от своих товарищей, успеть вовремя, к нему подобраться. Но со временем, теряя все больше и больше ценностей, они стали усиливать охрану, менять маршруты, да и попадаются теперь в этих местах чаще уже корабли с товарами,  иногда  очень ценными, а иногда с пустяковым грузом, и очень редко набитые золотом и серебром.

Фернандо замолчал, вчитываясь в следующую бумагу, на секунду о чем-то задумался и произнес.

— А вот это, может очень даже послужить, или могло бы, будь у меня корабль.

— И чем же нам поможет этот сверток? — спросил я, не понимая, о чем говорит мой товарищ.

— Документы на имя капитана судна дона Рикельме Хорхе де Муньеса, с королевскими печатями.  Это может помочь нам, если неожиданно представится такая  необходимость, выдать себя за богатых испанских торговцев.

— И перед кем нам маскарад разыгрывать?

— Индейцам, конечно, эти бумажки безразличны, мы европейцы все для них на одно лицо, что португальцы, что испанцы, что британцы. А вот…

Договорить Фернандо не успел, поскольку Тьягу заметил что-то вдалеке и остальные стали очень быстро грести в указанную им сторону.

— Он что-то увидел в куче обломков вон там, — пояснил он

Однако ничего существенного нами обнаружено не было. Были лишь обрывки обшивки корабля, куски парусины и снастей.  Двое индейцев несколько раз ныряли, но возвращались на каноэ с пустыми руками.

— Скорее всего, если эта посудина и затонула, то в другом месте, — подытожил Фернандо, — эти люди отменные ныряльщики, и смогли бы что-нибудь достать.

— Ну, по крайней мере, мы  попытались, — сказал я, повернувшись к берегу, который был уже на приличном расстоянии, — Фернандо, взгляни  туда, я же говорил не зря мы вышли в море!

То, что я увидел на берегу, не могло не привлечь внимание и Тьягу с его соплеменниками, которые, не замедлив, направили наше каноэ к берегу. А увидел я небольшую лодку, в которой сидело семь человек. Они тоже двигались в нашу сторону, махая нам руками. 

— Не знаю, кто они, но точно не индейцы, — немного рассмотрев их, сказал Фернандо.

— Наверняка это и есть моряки с пострадавшего судна, а может даже с моей бригантины,

— Думаю, ты с ними бы столкнулся раньше, чем с нами, хотя их могло отнести дальше, впрочем, уже совсем скоро узнаем.

Тем временем мы стали к ним приближаться, и уже можно было разглядеть людей в лодке. Присмотревшись, я не мог не обрадоваться, узнав в одном из них, своего друга Педро, остальных его спутников я не сразу узнал, хоть и был уверен, что это люди с нишей бригантины, нашедшей покой на дне океана, во время того ужасного шторма. Педро, как я понял, тоже меня узнал, и стал что-то кричать своим спутникам. Наконец я смог  признать нашего боцмана, у которого было перевязано плечо и еще одного матроса с бригантины Бруно. Остальные люди были мне не знакомы.

— Это люди с твоего корабля, — поинтересовался Фернандо, видя мой восторг.

— Трое с нашей бригантины, остальных я не знаю, но надеюсь, индейцы не тронут этих людей.

— Если они не начнут первыми, то можешь быть спокоен на счет этого, вот только знать им о нашем вчерашнем разговоре, все таки не следует. Впрочем, я кое-кого тоже признал, — ответил Фернандо, с улыбкой, выдававшей, что он увидел кого-то очень близкого,  или, по крайней мере, хорошо знакомого ему в  этой компании.  

— По-моему я вчера дал тебе слово,

— Напомнить не будет лишним, — насмешливо произнес Фернандо, — я тоже спасшийся после крушения моряк с торгового судна.

Через несколько мгновений после нашего разговора, я уже обнимал своих товарищей, которые ни как не ожидали увидеть меня в живых.

— Да, ты оказался, крепче, чем я думал, — произнес боцман,

— Мы и не надеялись, что тебе удастся спастись, видя, как тебя унесло волной, — сказал Педро,

Я представил им Фернандо и  вкратце рассказал  о том, что происходило со мной за эти дни на берегу. Тьягу с соплеменниками спокойно смотрели на нас, и, видя, что эти люди  ничем  не угрожают, не стали принимать никаких действий против них. К тому же Фернандо сказал им, что люди в лодке наши друзья. На, что индейцы ответили приглашением в деревню, где обещали накормить и напоить, чего сейчас на самом деле очень не доставало моим друзьям. К тому же, в лодке у их имелось немного пороха, так необходимого нам, и несколько пистолетов, и даже мушкет.

— Не ожидал тебя встретить в этих краях, — обратился к Фернандо, один из незнакомых мне людей, затем сказал ему что-то, на неизвестном мне языке.

— Ты не поверишь, как я теперь рад видеть даже такого старого пройдоху, как ты, Стив.

На этом поиски в тот день мы прекратили и вернулись в деревню. Там, уже утолившие жажду и голод, мои товарищи начали рассказ о своих злоключениях.

— В общем,  после крушения  бригантины, наши шлюпки просто чудом оставались на плаву. Волны кидали нас в разные стороны, и неизвестно, на какое расстояние и куда отбросили от места катастрофы, — начал рассказ боцман, — уже под утро на горизонте мы увидели паруса. Это несказанно  обрадовало нас,  только эта радость была не долгой.

— Они вас не заметили? — прервал его Фернандо.

— Уж лучше б не заметили, — язвительно ответил Бруно, — это судно оказалось пиратским барком, с отъявленными сорвиголовами.

— Снова этот барк, — полушепотом произнес мне Фернандо, — уверен, что этот проходимец, все еще там, у руля, в таком случае твоим друзьям несказанно повезло, что они смогли от него улизнуть.

— Нас сразу же объявили пленниками, — продолжил боцман, после короткой паузы, некоторых недовольных выкинули в море. Мы сидели связанные в трюме, а большая часть пиратской команды была пьяна. Самое страшное  началось, когда некоторых из нас стали использовать в качестве мишеней для стрельбы, и их капитан это поддерживал. Некоторых они силой заставили переметнуться к ним. Им понадобились люди для тяжелой работы, и надсмотрщики за перевозимыми ими африканскими рабами.

— Я сразу сказал, что это он, — в сердцах вскрикнул Фернандо, но когда боцман уставился на него, добавил, — я  слышал об этом барке и его слегка сдвинутом капитане.

— А на каком судне вы ходили, — поинтересовался боцман у него. На что Фернандо сумел перевести тему разговора, и старый морской волк продолжил свой рассказ.

— Нашему капитану тоже не посчастливилось, их главарь, которого они называли Фильбер Проныра, предложил ему выпить, при этом насмехаясь.  Дон Франсиско ответил ему отказом, сказав, что не собирается выполнять приказы этих людей. Это привело в  ярость  разбойника, и тот  со шпагой кинулся на нашего  капитана, и хотя ему по началу удавалось отбиваться, но пьяные злодеи не оставили никаких шансов на спасение. Мы понимали, что нас ждет та же участь, и мысленно готовились к ней. Под вечер с палубы послышался шум, затем грохот пушек, по которому мы поняли, что  пираты с кем-то сражаются. Конечно, у нас появилась надежда, что на их след вышел военный корабль, направленный для очистки прибрежных вод, от нечисти, подобной им.  Однако  оказалось, что они напали торговое судно. Вскоре битва закончилась, и к нам в трюм подсадили еще пленных с этого несчастного судна, четверо из них теперь с нами, — и он показал на болтавшего с Фернандо Стива, и его троих товарищей. — Они тоже попали в плен к пиратам, хотя некоторые из их экипажа, согласились перейти на сторону разбойников. Под покровом ночи нам удалось выбраться из трюма, и отобрать у, охранявших нас, разбойников оружие, а также немного пороха, и что тоже неплохо в кармане у одного была горстка монет. Пираты нас не сразу заметили, и мы успели спустить лодку. Затем они принялись палить по нам, к сожалению  трое наших товарищей, были убиты, меня тоже немного царапнуло картечью, также были  ранены двое наших новых товарищей.   Но  лодка тем временем смогла отойти от барка. По нам продолжали палить из пушек, но мы сумели отдалиться  на расстоянии нескольких кабельтовых[1]  от них. К тому же ночь была темная и почти безветренная, и они, потеряв нас из виду, прекратили   преследование.  На следующий день мы пристали к берегу и на время оставались там. Сегодня, когда мы увидели вашу лодку, то первое, что подумали, так это о пиратах, отправившихся найти нас, но затем, что-то мне подсказало, что вы не враги, и мы решили двигаться к вам на встречу.   

— При мне этот Проныра, был хоть и жесток, но до таких зверств не опускался, — тихо сказал мне Фернандо, — хотя проворства, а скорее коварности ему не занимать. Ни я, ни мой учитель и предшественник капитан Роджер Гринвельд, таких пьяных игрищ, тем более с поднятыми на борт людьми, не позволяли. Впрочем, тут еще и его личная неприязнь к португальцам.

— Гринвельд, — переспросил я, — где-то слышал эту фамилию

— Где же интересно?  — спросил меня Фернандо

— Не могу вспомнить, но точно я о нем слышал, — ответил я, понимая,  что, скорее всего мне о нем, что-то мог говорить Мигель,

— Да мы с ним в свое время много дел провернули, это был настоящий капитан, не боявшийся ничего и никого, готовый принять бой с любым противником. А еще  Мигель Барбадосский, прозванный так командой, из-за того, что как-то захватил очень ценный приз недалеко от Барбадоса. Он раньше командовал этим барком, я с ним не был знаком, но Роджер очень часто о нем рассказывал, и всегда с восхищением.

— Да конечно, ведь Мигель именно этому Гринвельду и передал  свой барк, — подумал я., — выходит Фернандо знает о Мигеле.

В том, что Фернандо говорит именно о моем знакомом, сомнений  не возникало.  Индейцы принялись оказывать помощь раненным, обрабатывая раны  настойкой известного им лекарственного растения мбурукуйа. К счастью, ни у кого не было серьезных повреждений. Больше беспокоило изнеможение и голод, который они, наконец, смогли утолить.

— Все равно для человека проводящего большую часть жизни в море, нет ничего целебнее морской воды, — бурчал  себе под нос наш боцман, — не ты раз  уж начал, так  смазывай, как следует, — обратился он к индейцу, как ему казалось прекрасно знавшему португальский, а затем добавил, — Эх, еще поквитаемся с вами. Чтоб такие трюмные крысы, могли одолеть  Криштиану Роче де Пинеда Альвареша. Еще доберусь до вас и скормлю акулам.

— Узнаю нашего боцмана, — сказал я, видя едва заметную улыбку на лице Педро, жадно поедавшего принесенную индейцами еду.

— Да, хорошо, что двое пиратов охранявших нас не знали португальского, а вот мы там в сыром и дурно пахнущем  трюме, что только не слышали.

— Жаль бедняг оставшихся на корабле, — с грустью в голосе добавил Бруно,

—  Вам остается только пешком добраться до Колонии–дель-Сакроменто,  —  подытожил Фернандо, — и сообщить губернатору о случившемся. Возможно, он снарядит военный корабль, хотя к тому времени Фильбер с сотоварищами уже будут далеко от этих мест.

— Когда мы сможем туда отправиться? — спросил я.

— Думаю, вам следует некоторое время побыть у нас, пускай ваш дон Криштиану выздоравливает.

—  Да я здоров, как буйвол, не может эта царапина свалить с ног моряка, — вмешался боцман, — были у меня  раны, и посерьезней, и ничего.

Еще немного поворчав, боцман согласился на некоторое время остаться в деревне. Через некоторое время мы с Фернандо  покинули шалаш, оставив там товарищей.

— Как думаешь, удастся ли нам уговорить вождя отпустить несколько соплеменников с нами, — поинтересовался я у него, — без проводников добраться будет очень проблематично.

— Я не думаю, что он согласится кого-то отпустить,   ведь для них поход с нами может закончиться пленом и рабством. Но я уже принял  решение отправиться вместе с вами.  Я уже засиделся здесь, хотя и очень многому научился у этих людей. Да и хватит мне ждать, что здесь недалеко бросит якорь кто-то из моих старых знакомых, — немного возбужденно произнес он — а там, в портовой таверне встретить их куда больше шансов,  с ними доберусь до Карибского моря, а там уже не пропаду.

— Вернешься к своему ремеслу, — поинтересовался я

— Только б еще с Пронырой и прочими изменниками рассчитаться,  и барк свой вернуть. Как ты понял, спасшийся от команды этого проходимца вместе с твоими друзьями Стив мой, можно сказать коллега. Он был  у меня на барке главным бомбардиром, отправившим не одну посудину на дно морское. Один раз, когда мы захватили быстроходный бриг, посовещавшись, решили взять его себе, у нас получилась небольшая эскадра. Разумеется, мой корабль был флагманом. На бриг капитаном выбрали моего тогдашнего квартирмейстера, Стив тоже перешел на бриг. Какое-то время мы действовали вместе, затем из-за некоторых разногласий, которые в данный момент уже не важны, наша эскадра разделилась. Они какое-то время разбойничали в Индийском океане, затем вернулись в Карибское море. И вот  их занесло в эти края. Вблизи Ла-Платы они атаковали фрегат, и как оказалось, не рассчитали свои силы. Бриг отправился в  гости к рыбам, и лишь некоторым из них удалось выбраться на берег. Оказавшись в Буэнос-Айресе, Стив устроился простым матросом, на торговое судно, которое шло  на Эспаньолу[2], а оттуда он и надеялся добраться до Тортуги, а там уже вернуться к его любимому делу. Стив очень обрадовался, увидев  барк, все еще думая, что им командую я. И в отличие от других матросов спокойно наблюдал, как он шел на сближение, боясь лишь, что ненароком его заденет картечью. И лишь когда пираты пошли на абордаж, не увидев меня и не узнав большинство команды, понял, как ошибся. А когда попытался заговорить с Пронырой, да еще упомянув о своем прошлом, и о нашей дружбе, то вызвал у того приступ ярости, и услышал обо мне много нелестного.  И если поначалу он думал примкнуть к новой команде барка, то теперь речь об этом уже не шла. Как уже рассказал ваш дон Криштиану, они сбежали от пиратов и пытались обустроить здесь временный лагерь. Кстати двое его спутников, тоже пираты, ходившие с ним на бриге, лишь тот высокий, с тоненькими усиками просто оказался среди пленных, а затем сбежал вместе с ними, но он неплохо знает здешние воды и вроде не прочь примкнуть к нам, как утверждает Стив.

 — Но если губернатор отправит военный корабль для поимки барка, и ему это удастся, тебе его уже не вернуть.

— Твоя правда, — усмехнулся Фернандо, — признаюсь, об этом я не подумал,  гораздо приятнее будет мне самому, прикончив эту крысу, вернуть себе корабль.

— Я тоже хотел бы, освободить оставшихся товарищей, и отомстить за погибших. Хотя конечно, что я сделаю, против этой шайки.

—  В одиночку и мне, скажем откровенно, будет проблематично осуществить задуманное, но если набрать достойную команду, то мы сможем  пощекотать нервишки  нашему врагу. Ты хорошо умеешь обращаться со своим клинком? Приходилось уже применять его?

—   Пока нет, я так иногда осваивал известные движения, — честно ответил я.

—   Это дело поправимо, хотя поначалу я подумал, что ты один из нас,

—   Из-за клинка?

—  Не без этого, но что-то в тебе определенно есть, — немного призадумавшись, ответил Фернандо, — скажи, твой дед был военным?

— Да нет, я из семьи простых ремесленников, деду он достался в благодарность от какого-то господина, я даже не знаю, за что конкретно.

— Знаю, не дворянам запрещено иметь оружие, богатеи защищают себя от недовольных людей как могут, и где-то их можно понять, поскольку причины сводить с ними счеты имеются у многих.

— Ну да, про то, что у меня он есть, никто не знал, даже на корабле.

— Думаю, ты не просто так его с собой захватил, — произнес Фернандо, пристально смотря на меня, — скажи, только честно, как я понял это твой первый рейс, что тебя заставило наняться на бригантину, что отправлялась через океан.

Этот вопрос несколько сбил меня с толку, однако я понимал, что мне в моем деле нужны союзники. Конечно Фернандо, смог расположить меня к себе, но я колебался, довериться ли мне пирату. Потом поняв, что союзники мне понадобятся все равно, хотя и немного побаивался, что в случае успешных поисков, он сможет разделаться со мной и забрать все себе.

— В общем, ты как-то упомянул о неком Мигеле Барбадосском, — начал я издалека,

— Да, правда лично незнаком с ним, слышал, что он истратил все награбленное, и перебивался чем мог, хотя награбил очень много. Роджер как то упоминал, о том, что тот брал не один раз галеоны полные звонких монет. Как то попал в плен, после того, как награбил в Южном море, правда, еще под  командованием голландца Ван Донка, но был освобожден, друзьями.

— В общем, я знаком с этим человеком.

— Шутишь, его наверно уже давно нет в живых, — сказал Фернандо, удивленно посмотрев на меня, а затем, оглянувшись по сторонам, тихо добавил, — впрочем, я б не возражал с ним пообщаться, да и иметь такого опытного в нашем деле человека в команде, очень неплохо.

— Конечно, я могу путать, но у себя на родине я знаком с человеком, которого зовут Мигель, и он мне рассказывал о своих пиратских похождениях.

— Не думаю, что он назвал бы свое имя, будь это действительно Мигель. Многие из нас, начиная пиратскую жизнь, придумывают себе другое имя, ну как раз на тот случай, если захотят вернуться на родину, их было  бы труднее отыскать и отправить на виселицу. Впрочем, это далеко не всех спасает.

— Не хочу ничего утверждать, но этот человек рассказывал мне и о вашем барке и о том, как оставил его Гринвельду. Может это и не Мигель Барбадосский, или как вы там его называли, но он определенно что-то знал.

— Не исключено, вполне может быть и так, — ответил мне Фернандо, пытаясь скрыть явный свой интерес.

— Так вот он рассказывал и об упомянутом тобой вояже в Южное Море, про взятые галеоны с золотом, и про плен.

— И, что конкретно он тебе говорил, — почесав лоб, спросил меня Фернандо.

— В общем, когда его корабль стала настигать эскадра, они решили выгрузить большую часть сокровищ, на небольшом островке, чтоб облегчить корабль, и придать ему больше маневренности, — продолжил я, все еще немного сомневаясь в правильности своего решения открыть своему новому товарищу свои планы.

— Роджер, мне что-то подобное рассказывал, влив в себя не одну кружку рому, но с того времени уже прошло немало лет, и наверняка, если они и припрятали там свои кровные, то либо забрали их в последствии, либо же, они достались испанцам или португальцам, — сделав умное выражение лица, проговорил Фернандо, — вообще мы далеко не так часто, как рассказывают, прячем денежки. Чаще все награбленное, даже крупные суммы мои братья, да и я, в том числе просаживаем в портовых тавернах, играя на деньги в кости, упиваясь ромом, и тому подобное. Один мой друг, после того, как мы хорошо погостили в одном богатом городе, умудрился за ночь спустить всю свою долю на девок и ром. Еще должен  трактирщику остался. И такое у нас бывает часто.

— Мигель  мне рассказывал кучу подобных историй, но, тем не менее, нарисовал карту острова, и выделил места, где они припрятали золотишко.

— Она у тебя с собой, — уже с куда большим интересом спросил Фернандо.

— Была, пока мы не попали в этот злосчастный шторм.

— Тут как сказать злосчастный, иначе вы могли попасть в лапы к  сорвиголовам Проныры.

— Твоя правда, — проговорил я, еще раз подумал, что мне очень повезло, оказаться на  побережье, а не в плену у пиратов.

— Твои друзья знают об этой карте.

— Нет.

— Ты хоть запомнил, что он тебе нарисовал.

— Да, наизусть.

— В таком случае, могу предложить тебе отправиться с нами, когда я раздобуду корабль, кстати, если твои друзья хорошие моряки, и не чужды, заработать, можешь с ними поговорить. Только вот хотел тебя немного проверить.

— В морском деле, — спросил я

— Не без этого, но для начала вернемся к твоему клинку, ты говорил, что упражнялся в фехтовании, мы можем отойти на поляну за лагерем и устроить поединок.

Сразу я немного испугался, понимая, что возможно такому матерому разбойнику, как он не составит труда заколоть новичка, но понимая, что он, по крайней мере сейчас, не собирается лишать меня жизни, согласился.

Вскоре мы оказались на небольшой поляне, высокие пальмы, скрывали нас  от взглядов индейцев. Фернандо вынул свою шпагу, я последовал его примеру. Несколько раз мне удалось блокировать его удары, но затем, попавшись на обманное движения, я открылся, и в мгновении ока, острие шпаги, оказалось у моей шеи.

— Вот видишь, тебе еще следует подучиться, хотя на этот мой трюк, не раз попадались и настоящие морские волки, — с улыбкой подытожил Фернандо, убрав от меня шпагу, а затем резко стал в стойку и,  крикнув, чтобы я защищался, принялся нападать.

Следующий поединок продолжился немного дольше, впрочем, и в нем Фернандо взял верх. Дав мне немного отдышаться и высказав несколько дельных советов относительно моей стойки и движений, предложил третий поединок, добавив перед  его началом.

— Послушай совет, смотри в глаза противнику, не упускай его взгляд,  иногда это оказывается куда важнее всего остального, даже очень опытного противника это может  сбить с толку.

В этот раз, я вначале больше защищаясь, постепенно стал переходить в атаку. Несколько раз Фернандо едва не поймал меня, но в последний момент, я успевал блокировать его резкие выпады. Наконец парировав еще один коварный удар, я смог сделать резкий выпад,    и успел приставить клинок к груди моего противника.

— А ты способный ученик, — с улыбкой произнес Фернандо, хотя я  предполагал, что в последнем поединке он мне немного подыграл.

Несколько дней пролетели незаметно, и мы уже готовились в путь. Мой друг Педро стал засматриваться на одну красивую дикарку, даже о чем-то  пытался с ней заговорить, чем вызвал негодование, у ее отца, однако поскольку никаких дурных поступков по отношении к ней он не совершал, этот инцидент быстро забылся. Я все подумывал, стоит ли втягивать его в дело, впрочем, еще нужно было добраться до Колонии, а я по рассказу Фернандо понимал, что это не так просто, поэтому решил, пока подобный разговор отложить.

Вечерело, вдруг в лагерь вбежал взъерошенный индеец, и что-то прокричал. Это вызвало всеобщую панику.

Фернандо находившийся поблизости, что-то спросил, и, выслушав ответ, с очень озадаченным видом произнес.

— Индейцы говорят «они идут на нас»,

— Кто идет, и что им от нас нужно, — поняв, что случилась или может случиться какая-то беда, — поинтересовался я.

— Я не понял еще точно кто, но скорей всего какое-то другое племя, объявившее войну нашим друзьям. И сейчас предстоит битва, но я не позволю взять наших друзей на абордаж.