Глава шестнадцатая. Не унимающийся враг.

 

— Как же, я рада тебя видеть на свободе, — нежно прошептала она.

— Должен сказать спасибо, твоему отцу, — ответил я, — и тебе, что передала ему письмо.

— Что вообще было в этом письме, — спросила она, – я не читала его, отец, когда я ему передала письмо, закрылся в своем кабинете на какое-то время.

— И как он отреагировал на него? — поинтересовался я.

— Он сказал, что это письмо прислал его старый товарищ, о котором, он не слышал много лет, и очень удивился, узнав, кто именно передал его мне.  Отец  сделался сам не свой, когда прочитал  это письмо.  И после того, как  просидел более получаса в своем кабинете, он отправился в гости к дону Женезеу, и очень долго не возвращался. Я уже спала, когда он приехал. Наутро  папа затеял со мной очередной разговор о Лоренцо. У меня даже испортился аппетит, поскольку, я думала  о том, как у тебя дела  в этой темнице, и никак не хотела обсуждать Лоренцо. Тем более, уже неоднократно говорила отцу, что нисколько не хочу за него замуж. Однако в это утро он не стал, как раньше, меня уговаривать ответить взаимностью, на его ухаживания, а признал, что ошибался в этом человеке, и теперь сам не отдаст меня ему.

Как выяснилось позднее, в письме, переданном мне Родриго, говорилось, что я и мои друзья, были лишь пленниками на пиратском судне, а затем  были отпущены, с ненужным пиратам кораблем. Родриго просил замолвить за меня и моих друзей словечко, в случае возникновения  у нас проблем. Также мой учитель упомянул и о предательстве Лоренцо. Как человек чести, маркиз не мог не сдержать данного давным-давно слова, и побеседовал лично с доном Женезеу по этому вопросу. Тот же, давно подозревавший, что Лоренцо  связан с пиратами, пообещал мне помочь, взамен, на молчание о проделках Лоренцо. И хотя маркиз не собирался доносить до общественности правду о племяннике дона Женезеу, отдавать за него свою дочь, явно передумал,  тем, более зная, что сама Селена была не в восторге от этого брака.

Правда, должен признать, что, как потом говорил начальник полиции, меня все равно уже собирались отпускать, просто держали с целью, разведать больше информации о Фернандо. Однако, как я уже говорил, им не удалось вытащить из меня практически ничего.

Мы долго стояли с Селеной, прижавшись, друг к другу, и мило беседовали, не заметив, что прошло уже много времени, и ей было необходимо возвращаться домой. Я же поспешил на поиски своих друзей. В порту мне сказали, что трое из спасенных из плена моряков, находятся в госпитале, остальные были в той гостинице, в которой мы разместились во время первого моего визита в этот город. Совсем скоро, я уже сидел за скромным столом, со своими друзьями, рассказывая обо все, что со мной случилось за эти дни.

— Когда мы узнали, о твоем аресте, — сказал Бруно, — мы попытались добиться встречи с тобой, но нам было отказано.

— К тому же, мы, до этого, все рассказали коменданту, как и договаривались, — сказал Августо, один из спасенных нами пленников Проныры, — но еще тогда лично у меня сложилось впечатление, что он не особо прислушивается к нашим словам, а когда я рассказывал про человека, который предал моряков с захваченного пиратами судна с ценным грузом, он вообще резко закончил разговор со мной.

— Ну, главное, что теперь я на свободе и против нас они ничего не имеют.

—  Это неплохо, но что дальше делать всем нам, — спросил у меня дон Криштиану, — я лично надеюсь хотя бы на этот раз удачно наняться на корабль, и добраться на нем домой.

— Зачем наниматься, — поинтересовался до этого молчавший Висенте, — у нас ведь есть «Портобелло» согласен, что его нужно привести в порядок, и это займет время. Однако потом на нем можно будет отправиться домой.

— И ты, правда, думаешь, что это судно выдержит такой путь, — возразил ему Бруно.

— Про нашу крошку «Аделаиду» говорили то же самое, но, тем не менее, она не раз пересекала Атлантику, да и в этот раз ей совсем немного не хватило, чтоб добраться до цели.

— К тому же такой шторм отправлял ко дну суда и значительно крепче, если на то пошло.

— А, я, пожалуй, соглашусь с Августо, — сказал дон Криштиану, — чем наниматься к неизвестно кому, можно пойти домой на своем корабле.

— Только тут одно но, — засомневался Бруно, — останься мы  с пиратами, это судно, как трофейное, было бы наше. Раз мы уже здесь, то его придется вернуть прежним хозяевам.

— Если ты о Фекентеше, то позволь напомнить, что он уже давно кормит акул, на дне океана.

— Бывший капитан, как ты выразился, кормит акул, а ты уверен, что баркентина принадлежала только ему, или же, на нее не претендуют его родственники.

— Тут ты прав, — согласился с ним дон Криштиану, — значит нужно это выяснить как можно скорее.

— Хорошо, нам удалось припрятать часть денег, хранившихся в трюмах этого судна, — сказал я, думая о том, хватит ли нам денег выкупить корабль, в случае необходимости.

— Жаль, что большую часть мы отдали, —  проворчал Бруно.

— Ты говоришь, как настоящий пират, — ответил я ему, — и это притом, что я провел больше времени среди них. Хотя с другой стороны, то, что мы вернули часть похищенных пиратами у них денег, может натолкнуть на мысль, что у нас и остальные. В любом случае, сейчас нужно узнать, у кого могут быть права на «Портобелло», и попробовать договориться с ним. Также думаю, что нужно довести его ремонт до конца.

— С этим проблем быть не должно, — ответил дон Криштиану, — на местной верфи, у меня есть знакомые, которые смогут помочь, не бесплатно, разумеется.

Как нам удалось выяснить, «Портобелло» по наследству, оставленному контрабандистом, отходил его сестре, далекой от мореплавания, и не знавшей, что с ним делать. Мы решили тут же отправиться к ней в гости, чтоб договориться о сделке. Её не оказалось на месте, и мы, узнав, что она будет вечером, решили вернуться в гостиницу.

В свободное время я сумел снова встретиться с Селеной, мы долго гуляли по улочкам этого замечательного города, рассуждая о своем будущем. С ее слов, я понял, что ее отец, хоть уже и не горит желанием отдавать ее за Лоренцо, но меня тоже никак не видит супругом своей дочери. И, тем не менее, я пытался уговорить ее, дать возможность поговорить с маркизом, поскольку жизни без его дочери себе уже не представлял. Я понимал, что даже если у меня будет корабль, да и еще остатки денег, то это делало меня более выгодной партией для простой девушки, но для дочери маркиза, этого было явно недостаточно.  Когда, я провел ее к дому, она сказала, что попросит отца, чтоб тот разрешил мне прийти к ним завтра на ужин, тем более, как я понял, он очень хотел расспросить меня о Родриго.

Вернувшись в гостиницу, я застал своих друзей, которые на вид, были чем-то удручены. Оказалось сеньора Соледад, как звали сестру Фекентеша, сама наведалась на баркентину. Находившийся в тот момент на корабле Бруно, смог с ней пообщаться, и хотя она, как выяснилось, действительно хотела как можно быстрее избавиться от ненужного ей судна, даже по очень неплохой цене, но продавать его нам отказалась наотрез, считая виновными в смерти брата. И, хотя Бруно пытался убедить ее в обратном, эта дама стояла на своем, требуя, чтобы мы как можно быстрее покинули ее  корабль. Меня эта новость тоже несколько расстроила, однако спустя какое-то время,  появилась одна идейка.

— А она видела всех нас в лицо, — спросил я.

— Нет, а это имеет какое-то значение, — удивленно ответил мне наш старый боцман, почесав себе затылок.

— Тогда ей можно сказать, что покупатель не мы.

— Как же мы сами об этом не подумали, — съязвил в ответ Бруно, — тут все  не так просто, можно конечно, назвать вымышленную фамилию, но как это подтвердить.

— А очень просто, — ответил я, и протянул товарищам бумагу  на имя капитана  судна, некого дона Рикельме Хорхе де Муньеса, с королевскими печатями. Как, вы дорогие читатели помните, этот документ, мы нашли среди обломков судна, погибшего в бою с головорезами Проныры. Все это время, он хранился у меня, и я  о нем даже забыл, пока не нашлось ему достойного применения.

— Это еще что? — с легким недоумением спросил дон Криштиану.

— Оставил себе на память, о времени проведенном в команде Морено.

Далее было решено, что кто-то из нас, под видом этого самого де Муньеса, должен был направиться к сеньоре Соледад, и договориться с ней о покупке. Вначале выбор того, кто отправиться к ней пал, на меня, как автора этой идеи. Однако затем, посовещавшись, мы решили отправить к ней дона Криштиану, как более опытного человека.

— И вы хотите, чтобы я любезничал с этой Горгоной, — отнекивался он.

— Я уверен, ваша галантность сумеет растопить ее холодное сердце, и она согласится продать вам баркентину, тем более ей этот корабль, насколько нам известно, ни к чему.

— Чего только не сделаешь ради друзей, — ответил он, — однако я вам все это  припомню. Эх,  мало же я заставлял тебя драить палубу на нашей бригантине, Энрике.

Вечером, надев дорогой костюм, он направился в дом сестры Фекентеша, однако по его кислому виду, можно было подумать, что он направляется не в гости к даме, а на виселицу.  Его сопровождали Августо и Висенте, одетые очень скромно, они играли роль слуг.

Ожидание было долгим, и мы большую часть времени просидели молча за столом, иногда вставая и нервно прохаживаясь по комнате.

А дон Криштиану все не возвращался, и мы даже начали переживать, не случилось ли с ним ничего дурного.

И вот, наконец, уже после полуночи, распахнулись двери, и к нам зашел сияющий от радости боцман, и сопровождавшие его товарищи, которые хоть и выглядели очень усталыми, но и по ним без слов было видно, что поездка увенчалась успехом.

— Ну, и вечерок выдался, — начал свой рассказ  наш боцман, слегка заплетающимся от выпитого алкоголя языком, — сначала эта дамочка не хотела нас принимать, но затем даже позвала к ужину, и угостила хорошим вином.

— Это мы уже заметили, вы скажите, она продает нам корабль?

— Да, что же вы такие нертп…нетел… нетерпеливые, якорь вам в глотку, — слегка возмущенно ответил дон Криштиану.

— Ей приглянулся наш боцман, — сказал Августо, чем вызвал бурю недовольства на лице дона Криштиану.

— Дай я расскажу, — ответил он, — сначала посылаете меня к этой расфуфыренной дамочке,  а затем не хотите слушать.

— Мы вас внимательно слушаем, — ответил ему я.

— То-то же! Так вот как мы и договаривались, я представился купцом, корабль которого потерпел крушение, и искавшего ему достойную замену. Вначале она стала рассказывать, что ничего не продается, но было понятно, что эта госпожа просто набивает цену. А затем, слегка разгорячившись алкоголем, она уступила его за неплохую цену. Тем более, когда она увидала денежки, то совсем растаяла.

— Это все благодаря  дону Криштиану, — сказал Августо.

— Вы у нас еще тот дамский угодник, — пошутил Бруно.

Боцман хотел что-то ответить в свойственной ему манере, но затем передумал, и, откланявшись, пошел спать.

Наутро, уладив все формальности, мы перебирались на, ставшее теперь  нашим «Портобелло» Разумеется, необходимо было заменить верхушку бизани, рад парусов и снастей, закончить ремонт полуюта, но в целом судно было пригодно для плавания. 

Также мы собирались доукомплектовать нашу команду, благо желающие перейти к нам нашлись. В основном это были матросы с других кораблей, которых что-то не устаивало на прежнем месте работы.

После  полудня, я пошел в гостиницу, откуда намеревался  отправиться к дому дона Жозе, чтоб за обедом поговорить с маркизом о его дочери. Конечно, я не пытал особых иллюзий на его согласие, но, тем не менее, отказываться от Селены никак не собирался. К тому же настроение у меня было более чем приподнятое, от радости, что мы смогли купить «Портобелло», которое подумывали переименовать в «Аделаиду» в память о нашем бывшем корабле, однако побоявшись, чтобы это судно не повторило судьбу нашей бригантины, решили не менять название.

Когда я сказал портье, что направляюсь к себе в коморку, тот сказал, что меня там ждет какая-то служанка. Я решил, что Селена, прислала ко мне свою горничную, очевидно, по каким-то причинам не сумев вырваться ко мне в гости, что меня немного расстроило. Однако как выяснилось, дело было гораздо хуже. Впрочем, сразу меня ждал довольно таки приятный сюрприз.

Войдя к себе в комнату, я обнаружил там, одетую в форму  горничной совсем не донью Луизу или еще кого-то. Как только я зашел в комнату, сразу же оказался в объятиях самой сеньориты Селены, одетой в грязную форму служанки. Поначалу, я решил, что она оделась в такую одежду, чтобы никто не узнал на улице, или что-то вроде этого, однако поглядев в ее заплаканные, испуганные глаза, понял, что случилось что-то очень серьезное.

— Как я рада, что, наконец, ты пришел, я боялась, что они доберутся до меня и здесь, — всхлипывая, произнесла она.

— Кто доберется, и что случилось, — сказал я, протянув ей кружку воды, дав возможность напиться.

— Этот человек, Лоренцо, теперь он зашел слишком далеко, — сказала она, снова горько заплакав.

— Я не дам тебя ему в обиду, — прошептал я ей, — если он сунется сюда, то ему придется иметь дело со мной.

Она, немного успокоившись, глядя мне в глаза, тихо рассказала все, что произошло с ней:

— Сегодня утром, к отцу пришел Лоренцо, с какими-то людьми. Я не знаю всего, о чем они говорили, но разговор их был не самый приятный. Этот человек был взбешен от того, что отец теперь отказывался выдавать меня за него замуж. Когда мой папа сказал, чтобы Лоренцо радовался тому, что никто не узнает о его делишках, и еще раз попросил оставить нашу семью в покое, тот принялся оскорблять отца, и сыпать страшными угрозами. Потом началось самое страшное, они схватили меня и принялись угрожать отцу, что отвезут меня на какой-то корабль, если тот не подпишет какие-то документы. Отец кинулся на Лоренцо, и в этот момент, мне удалось вырваться и убежать. Я запряталась в комнате Луизы, и она даже дала мне свою одежду, и я, в то время пока они рылись в моей комнате, под видом служанки смогла сбежать из дома. Я очень боялась,  того что они настигнут меня, но еще больше я переживаю, что же будет с моим отцом. На меня в таком виде никто не обращал внимания, и я спокойно добралась до твоей гостиницы. Мне сказали, что ты уже ушел, и будешь к обеду, и я все время прождала тебя в этой комнате, боясь, что эти люди найдут меня здесь.

— Теперь ты в безопасности, скоро сюда придут мои друзья,  а я попробую пробраться к твоему дому, и узнать, как там обстоят дела.

— Я очень боюсь, что они могут сделать с моим отцом, что-то страшное, лучше бы я не убегала.

— Я думаю, твой отец, как настоящий дворянин и настоящий мужчина сделал все, чтоб спасти тебя, или ты думаешь, что для него было бы лучше, чтоб они увезли тебя неизвестно куда

Она ничего не ответила, а лишь обняла меня, крепко прижав к себе. Наконец появились дон Криштиану с ребятами, собиравшимися забрать остаток вещей на  баркентину. Узнав, о том, что случилось, они согласились нам помочь. Оставив Селену под охраной верных мне друзей, я в компании Августо и дона Криштиану отправился к дому маркиза, разведать ситуацию.

Стражники, открывшие нам сначала, не хотели никого из нас пускать, но затем, узнав, что нас послала дочь их хозяина, в трех словах рассказали все, что произошло.

Оказалось, что бандиты выкрали дона Жозе, в надежде, что он подпишет, какие-то важные бумаги. Лоренцо был не редким гостем в доме маркиза, поэтому его вместе с подозрительными спутниками  пустили без лишних расспросов, о чем теперь стражники, очень сожалели. Лоренцо со своими людьми, усадил маркиза в карету, и приказал кучеру гнать, что есть мочи, в порт. Один из стражников бросился в погоню, и хотя догнать проходимцев ему не удалось, зато он увидел, в какой корабль посадили маркиза. Еще одной неприятной вещью было, что управляющий, которому так доверял маркиз, оказался на стороне Лоренцо, и уехал вместе с ними.

Весть о том, что дочь хозяина находится вне опасности, несколько подняла настроение этим людям.

С такими новостями мы вернулись в гостиницу, и я без утайки все рассказал Селене, хоть мне и хотелось, сказать ей, что с ее отцом все в порядке.

— Они обращались в полицию,

— По словам слуг, там не особо спешат на помощь, поскольку не хотят связываться с Лоренцо, а вернее его дядей. Они поначалу, были согласны провести обыск на барке «Отшельник», где, по словам стражника, держат вашего отца, но оказалось, что он уже снялся с якоря.

— Что же теперь делать, — заплакала Селена, — как спасти моего отца, ведь на его месте должна была оказаться я.

— Я готов отправиться в погоню на «Портобелло», не думаю, что корабль Лоренцо ушел далеко,  как мне кажется, он будет держаться этих мест, — ответил я,

— Соглашусь с тобой, — ответил дон Криштиану, — им нужно просто отойти на какое-то расстояние от города, поскольку у них такой серьезный заложник.

— Скорее всего, они снялись с якоря, чтоб  испугавшись маркиз быстрее подписал документы, — предположил Бруно, — мне эти пиратские приключения несколько поднадоели, если не сказать грубее, но я не против, наказать этого проходимца.

— И  я, — согласился с нами Августо.

Все остальные тоже ответили согласием, однако всех нас было недостаточно, для эффективного управления судном во время погони, а тем более, для возможного сражения и абордажа. Мы предложили взять в команду, некоторых слуг дона Жозе,  которые были ему верны.

— Возьмите меня с собой, — попросила Селена.

— Будет лучше, и безопасней для тебя, если ты останешься дома, и будешь там ждать возвращения своего отца.

— Я понимаю, о чем ты, — ответила она мне, — но ведь у Лоренцо наверняка еще остались подельники в городе, которые могут схватить меня, так, что на вашем корабле я буду в  большей безопасности.

— А она в чем-то права, — сказал мне дон Криштиану, — ведь если часть охраны дома пойдет с нами, она не будет достаточно хорошо защищена, и мало ли, что может случиться. Ведь насчет дружков Лоренцо, опасения вполне обоснованы.

Дон Криштиану всегда был  противником присутствия женщин на корабле, а отстаивать свою точку зрения, поверьте, он умел. В данном случае, согласие боцмана, почти автоматически означало, что больше никто противиться этому не станет.

Сборы не заняли у нас много времени,  и уже через несколько часов, после этого разговора  мы поднялись на борт «Портобелло», чтоб отправиться в погоню за судном, на котором держали пленником маркиза Монтейро, отца Селены. Как я уже упомянул, с нами в погоню отправились несколько слуг и охранников маркиза. Трое были в свое время моряками, а один военным, и они все рвались в бой, желая спасти своего хозяина и поквитаться со злодеями. Присутствие  на «Портобелло» сеньориты Селены их несколько озадачило, поскольку те ожидали, что она будет прятаться в доме у своей подруги. Кроме моих товарищей с «Аделаиды» и слуг дона Жозе, с нами отправились несколько военных охранявших форт, а также пятеро моряков, которых мы наняли в команду «Портобелло» накануне. Разумеется, мы не могли похвастать абордажной командой, как это было на «Молнии», однако восемь пушек, оставленные на корабле, давали нам шанс на успех в битве. К тому же Бруно, подружившийся в последнее время со Стивом, научился у того премудростям работы бомбардира.

Уже наступила темная ночь, небо было почти беззвездным, а луна все время скрывалась за тучами. Ветер ослаб, и наш корабль заметно сбавил скорость. Я смотрел вдаль, надеясь, вдалеке разглядеть преследуемый корабль. Что-то похожее мы смогли увидеть на закате дня. Но  корабль был слишком далеко и слуга, видевший  нужное нам судно, не мог подтвердить или опровергнуть, что это именно тот корабль. А затем сумерки совсем скрыли его с наших глаз. Наконец, мне удалось увидеть какой-то слабо мерцающий огонек вдали. Он, то исчезал, то появлялся снова, и наконец, находящийся на марсе впередсмотрящий, крикнул мне, что вдалеке видит небольшой корабль.  

Я позвал за слугой, дона Жозе, преследовавшим похитителей маркиза, и он,  поглядев в трубу, усталым голосом сказал:

— Похоже, это именно то судно, и я готов драться с этими головорезами, чтоб спасти дона Жозе.

—Отавио, это правда судно, где держат папу, — спросила у него Селена, которая, несмотря на все уговоры все еще не шла спать.

— Думаю, если мы подберемся к нему немного поближе, я смогу сказать это наверняка.

Через некоторое время мы смогли значительно приблизиться к нему, и еще немного сомневавшийся до этого момента Отавио, подтвердил, что это то самое судно. Мы шли значительно быстрее его, и собирались подойти к нему как можно ближе, незамеченными, однако, резко поменявший свое направление ветер, не позволил нам этого. Мы принялись брасопить реи[1], чтоб поставить их  хотя бы в полветра, однако время было упущено и вражеское судно отдалялось от нас.  А к утру мы совсем потери его из виду.

В течение дня,  преследуемое нами судно, то появлялось где-то на горизонте, то исчезало вновь, когда казалось, что мы уже потеряли его, то где-то вдалеке появлялся едва заметный парус, затем исчезавший снова.

— Я думал, что они не будут далеко уходить с маркизом на борту, — произнес, стоявший возле меня дон Криштиану, — может быть, они заметили нас ночью, и поэтому решили уйти подальше.

— Возможно, а может быть просто хотят подальше увезти маркиза, — ответил я.

— Думаешь, они решили его сильнее запугать, чтоб тот согласился на их условия, — предположил Бруно, — а что вообще они хотят от него.

— Им нужно, чтоб тот подписал какие-то документы, жениться на сеньорите Селене у Лоренцо не вышло, и он нашел другой способ, как заполучить состояние старика.

Мы резко поменяли тему разговора, когда к нам подошла Селена, которая хоть и пыталась держаться спокойно, но ее переживания были заметны невооруженным глазом.

— Больше их не видели, — спросила она о корабле Лоренцо, — с надеждой глядя мне в глаза.

— Там вдалеке были видны их паруса, правда, сейчас они скрылись из виду, — ответил я.

— Ты уверен, что это их корабль, — спросила она.

Я на несколько секунд замялся, подумав о том, что и, правда вдалеке могло быть другое судно, а корабль Лоренцо, тем временем, либо развернулся и обошел нас, либо стал в какой-нибудь гавани, незамеченный нами. Тогда, снова посмотрев в подзорную трубу, я снова увидел вдалеке корабль, который немного сменил курс, и теперь двигался в сторону побережья.

— Он сейчас слишком далеко, чтоб говорить об этом с полной уверенностью, но, во всяком случае, это судно несет такие же паруса.

— Не знаю, поможет ли это, но я вспомнила, что как-то слышала от Лоренцо про одну бухту, в которой он иногда останавливался. Он говорил, что у него даже что-то наподобие маленького охотничьего домика, недалеко от берега на холме.

— И где же находится это место.

— Я видела даже, как он показывал его  на карте.

— И могла бы сейчас нам показать.

— Я попробую, правда, неуверенна, что смогу.

На нашем судне была карта побережья, и мы с Селеной отправились ко мне в каюту, где она долго смотря на карту, наконец, показала мне это место.

— Ты уверена, — спросил я.

— Да, я вспомнила, он еще тогда говорил с нашим управляющим, о том, как туда добраться.

Я внимательно изучил это место на карте. Мы были недалеко от него, и я понял по какой причине Лоренцо, сменил курс. Наверняка он желал сделать остановку, в этой гавани.

— Думаю, мы сможем стать недалеко от входа в бухту как раз после наступления сумерек, а затем и пробраться к вражескому кораблю.

Тут она прижалась ко мне и заплакала. Я погладил ее нежные полосы и поцеловал щеку.

— Я боюсь за тебя, — сказала она, — люди Лоренцо наверняка вооружены до зубов.

Я обнял ее, и начал утешать, хотя и сам отчетливо понимал, что у нас недостаточно людей, чтоб сражаться с бандитами. К тому же не было от кого ожидать помощи. Она снова поцеловала меня, и я прижав ее к себе, принялся целовать ее губы, поглаживая ее волосы, тут нас прервал дон Криштиану, постучавшийся в двери.

— Прошу прощения, голубки, — сказал он с ехидной улыбкой, — преследуемое судно сменило курс, и направляется к берегу.

— Мы даже знаем бухту, где они сделают остановку.

— И какие будут наши действия?

— Нужно свистать всех наверх, — сказал я, — этой ночью может предстоять бой, причем серьезный.

Наступил вечер, когда  от «Потробелло»  отчалила  небольшая лодка, в которой  кроме меня сидели еще четверо, двое моряков, бывших в плену у Проныры, и жаждавших поквитаться с Лоренцо, за издевательства и двое слуг дона Жозе. На корабле за главного остался дон Криштиану, хотя и рвался  с нами, также пришлось остаться  и Бруно, который заведовал пушками, точные выстрелы которых могли понадобиться. Селена рвалась отправиться с нами, однако, мне удалось убедить ее остаться на корабле. И она  стола на палубе смотрела в сторону медленно движущейся лодки, пообещав мне молиться за нас.

Тем временем, ночь уже начинала вступать в свои права, поглощая последние отблески света. А наша лодка, зашла в небольшую, тихую бухточку, в которой стоял, качаясь на слабых волнах небольшой корабль, с которого доносились голоса, нетрезвых матросов. Пришвартовавшись в противоположной стороне от стоянки судна, и спрятав лодку в зарослях, мы направились в сторону небольшого холма, на вершине которого стоял домик, в окнах которого горел свет. Пройдя густые заросли, мы очутились на поляне, на которой изредка встречались высокие кусты, они и помогли нам спрятаться, когда недалеко от нас показалось несколько темных фигур. Двое вооруженных людей прошли недалеко от нас, и мне даже удалось уловить краем уха обрывки их фраз. Они торопились вернуться на корабль, поскольку Лоренцо с капитаном судна, которым оказался тот самый Хайме, побывавший, в свое время, у нас в плену вместе  с сеньором Огирре, и еще кем-то остались в хижине, в которой держали маркиза. Когда эти люди удалились, мы вышли из укрытия и направились к хижине.

Бандиты выставили часового, прохаживавшегося вокруг, и державшего в руках мушкет. Нам удалось подобраться к нему незамеченными, и схватить его. Он попытался выстрелить, однако не успел воспользоваться своим оружием, которое теперь было уже в руках у Августо, а мы тем временем крепко связывали беднягу. Когда часовой уже лежал связанный в кустах, мы подошли к окну. Внутри горел свет. Дон Жозе, сидел связанный, по рукам и ногам, а Лоренцо тыкал ему в лицо какие-то бумажки, пуская шутки в его адрес и в адрес его дочери. Рядом с ним стоял знакомый вам Хайме, а также мужчина средних лет, оказавшийся предавшим дона Жозе управляющим, и еще двое верзил, вооруженных топорами.

— Ничего, ты рано или поздно подпишешь бумажки, — злобно шипел Лоренцо, — а мы еще вернемся в Колонию и позабавимся с твоей дочуркой.

— Да, она девица, что надо, — вторил ему Хайме, и в этот момент, я пожалел, что мы оставили его живым, — подаришь ее мне.

— Думаю да, без деньжат отца она мне уже без надобности, — согласился Лоренцо, — она к тебе сама прибежит, когда мне надоест. Но поначалу я сам с ней как следует, позабавлюсь

Дон Жозе, что-то простонал в ответ, на, что получил удар в живот, от одного из верзил.  Наступил момент вмешаться нам.

Двери были не заперты, и мы вбежали внутрь, и набросились на не ожидавших нападения разбойников. Однако придя в себя, те стали оказывать серьезное сопротивление. Лоренцо достав шпагу,  ринулся на меня, желая разрубить на части, однако я сумел отбить его удар, и сам перешел в атаку. Тут я почувствовал, что кто-то крепко держит меня сзади, Лоренцо, видя это, приготовился нанести мне смертельный удар, своей шпагой.

— Похоже, твоя песенка спета, голодранец, — сказал он мне, ухмыляясь, — наконец я разделаюсь с тобой, жалко Селена этого не увидит.

Державший меня бандит, сжимал мне горло с такой силой, что мне не удалось ничего ответить своему противнику. Лоренцо все растягивал момент, очевидно решив насладиться моей беспомощностью. Вокруг нас продолжалась бойня, и я краем глаза заметил как Отавио, пробрался к маркизу и стал распутывать его. Хайме тем временем ранил Августо, но буквально тут же получил достойный ответ и  его окровавленное тело, уже лежало на полу.  В тот самый момент, когда Лоренцо, уже занес шпагу, мне удалось ударить головой, державшего меня человека, и резко присесть, и удар, предназначенный мне, пронзил разбойника. Лоренцо видя, что численный перевес уже не на его стороне, вытащил кольт и попытался выстрелить, однако, я опередил его, ранив в руку и выбив оружие. Мой враг рассвирепел совсем, ринулся на меня, размахивая своей шпагой, и даже едва не задел. Наш бой был не долгим, хотя в следующей атаке ему и удалось не сильно ранить меня, я отбил все его последующие выпады и наконец, продемонстрировал ему один из своих излюбленных ударов, поставив точку в нашем противостоянии. Лоренцо, как ни в чем не бывало, продолжил меня атаковать, но через несколько секунд, упал на пол, без признаков жизни. Оставшиеся в живых разбойники, видя, что их ждет та же участь, сумели выпрыгнуть в окно и скрыться в неизвестном направлении, мы пару раз выстрелили им  вдогонку, однако никого из них не задели.

Понимая, что они приведут подмогу, мы незамедлительно направились к месту, где была спрятана наша лодка. Так как нам приходилось вести измученного дона Жозе, да и я с Августо были хоть и несильно, но ранены, путь обратно занял у нас куда больше времени. Мы слышали, как толпа людей пронеслась недалеко от нас в сторону хижины, но в это время мы уже были очень близки к цели.

Наконец мы отыскали нашу лодку, и спустили ее на воду. На корабле горели фонари, и было видно, что моряки, спокойно отдыхавшие еще несколько часов назад, ведут какие-то работы на своем судне.

— Похоже, ставят паруса и готовятся к отплытию, — произнес Августо, держась за израненный бок.

— Причем многие из них накануне приняли в себя приличную порцию  рому, — ответил я.

— Наверняка сбежавшие от нас пираты, рассказали обо всем, причем как обычно все преувеличили, — произнес Отавио.

— Не стояло ради меня рисковать, — едва слышно произнес старый маркиз, — главное моя дочурка в безопасности.

— Да, она ждет вас на нашем корабле.

— Узнаю свою дочурку, она не могла остаться дома и ждать неизвестно чего.

— Мы едва ее убедили остаться на корабле, в то время когда высадились здесь.

— А ведь эти бандиты хотели похитить ее, чтоб я был более сговорчив, — ответил он.

— Скоро вы будете с ней на корабле, и отправитесь домой, — сказал я ему.

— Похоже, все не так просто, — сказал Августо, указывая, на корабль, к которому в этот момент уже подходила лодка, в которой, скорее всего, возвращались пираты, отправленные разведать, что же произошло в хижине.