Глава четырнадцатая. «Дракон» вступает в бой.

Тут наше внимание привлекли события на берегу. Сидевшие до этого возле костра люди, вдруг похватали ружья, и стали отстреливаться от неизвестного противника, впрочем, нам он был очень даже хорошо известен. Это был отряд индейцев под предводительством Тьягу, который  напал на лагерь.  Кроме копий, боллосов и стрел, они имели привезенные нами мушкеты. Вскоре большая часть разбойников, уже лежала на земле, а остальные ринулись к стоявшим на берегу лодкам, оставляя раненных товарищей. Барк принялся вести огонь по берегу, заставив немного отступить индейцев, и это позволило разбойникам, бежавшим от них, прыгнуть в лодки, которые направились к кораблям.  Тем временем, барк, которому явно не нравилось наше присутствие в гавани, пошел в нашу сторону и, повернувшись к нам боком, издал несколько предупредительных залпов, которые означали предложение  сдаться.
— Именно для этого мы сюда и пришли, — произнес Фернандо, а затем крикнул, — Стив, пушки в бою!
— Будет сделано! — прокричал в ответ Стив.
— Лечь на левый галс ! — командовал Фернандо.
 Вскоре наше судно удалось поставить носом к борту барка, а до этого Стив и его помощники успели немного продырявить паруса противника. Очевидно принявшие нас за торговцев, на свою беду, оказавшихся в этих местах, пираты были слегка обескуражены, поскольку надеялись на то, что мы, испугавшись за свои жизни, сдадимся без каких либо попыток  к обороне или бегству.
Тем временем восходящее солнце уже понемногу озаряло все вокруг, и мы могли лучше рассмотреть противников, впрочем, как и они нас. Шхуна, составлявшая компанию барку, словно рассердившись на нас, за прерванную идиллию, ринулась в нашу сторону, мы же, постоянно поворачивали нашего «Дракона», обмениваясь залпами с барком. К тому времени, мы уже недосчитывались верхушки фок-мачты, также их ядра пробили нам брамсель . Немного пострадала наша корма, барк, же долгое время был невредимым, казалось, какая-то неведомая сила уберегала его от нас.  Наши ядра постоянно пролетали, казалось, в нескольких  дюймах от цели. И когда  у нас на палубе стали слышны разговоры о том, что нам не следовало сюда соваться, более поворотливый «Дракон» сумел воспользоваться неудачным маневром противника, и Стив, уже несколько разозленный рядом неудачных выстрелов, сумел сбить большую часть бизани, кроме этого раскрошил верх кормовой надстройки, следующие выстрелы стояли барку нескольких пушек. Шхуна, также, хоть и почти безуспешно, но палившая по нам, стала резко сближаться, по видимому задумав абордаж, чему «Дракон» не особо препятствовал, хоть нашей основной целью была совсем не она. Лишь в последний момент нам удалось удачно неплохо потрепать ее палубу, удачными выстрелами, Правда, тем временем, ядро, выпущенное с барка, просвистело над нашими головами, задев фальшборт, к счастью повреждение было не опасным. 
— К бою! — скомандовал Фернандо,  в момент, когда шхуна уже готовились сцепляться с нами, и направился к месту, где должна была начаться битва, я последовал за ним. 
Наша абордажная команда была готова к визиту вежливости неприятеля.  Диого, командовавший абордажной командой, приказал облить палубу, чтоб сделать ее более скользкой, к тому же его подчиненные накидали не нее разных железных режущих предметов и стекол. 
Противники, перебежавшие на наш борт, после того, как наши корабли сцепились, в большинстве своем, не могли удержаться на скользкой поверхности, и падали, крича при этом от боли, поскольку многие получили ранения и порезы. Удержавшихся на ногах, ждали залпы наших мушкетов, а также, копья и боллосы индейцев, остававшихся в нашей команде. Понимая, что дело совсем не так просто, как им казалось, наши противники стали пятится назад, и возвращаться на борт своего корабля, мы же перескакивали вслед за ними, не давая возможности  отцепить свою шхуну от нас.
Тем временем, барк, до этого паливший по нам, помогая своим товарищам, резко развернулся, направившись к выходу с бухты.
— Как похоже на Проныру, — сказал мне Фернандо, — парируя при этом выпад одного из противников, — оставить своих товарищей на погибель, а самому спасти свою шкуру.  Я уверен он узнал меня.
На меня  тем временем налетел огромный детина, орудующий топором, однако мне удалось в последний миг увернуться у него, и поразить его своим клинком. Побег Проныры обескуражил команду шхуны, до этого с остервенением сражавшуюся против нас. Большая часть команды стала отступать.  Капитан шхуны, пытался подгонять их, размахивая увесистой саблей. Однако  его попытки не возымели желаемых результатов. Тем временем Гильерме, размахивая якорной цепью, атаковал противников, заставляя тех прыгать за борт. Диого, рубаха которого уже была вся залита кровью, забрался на шканцы, где вступив  в бой с огромным мулатом, по сравнению с которым даже сам  казался щуплым коротышкой. В этот момент, ваш покорный слуга едва не был серьезно ранен выстрелом из револьвера в упор, если б кто-то не бросил в мою сторону какой-то бочонок, вследствие чего я поскользнулся и упал. Нападавший бросился на меня, растянувшегося на палубе, с тесаком, однако, мне удалось увернуться, и через миг тесак, предназначавшийся мне, застрял в полу, и пока нападавший его доставал, я уже поднялся на ноги, и был готов к продолжению нашей интересной беседы.
— Следующий раз не промахнусь, — прошипел мой собеседник, снова ринувшись на меня.
— Может тебе выбрать другую мишень, — ответил я, держа клинок так, как меня учил Фернандо. 
Он же вытащил из-за пояса огромную саблю, и, размахивая ей снова ринулся на меня. Парировав несколько его выпадов, я сумел рассечь ему плечо, однако он не унимался, продолжал атаковать.  Один раз он задел мне руку, к счастью, я отделался небольшой царапиной. В конце концов, одним из своих, ставших к тому времени коронных приемов, я смог нанести ему удар в грудь. Несколько секунд, постояв неподвижно, он упал, что-то пробормотав напоследок. 
Фернандо тем временем уже добрался до капитана шхуны, скрестив с ним шпаги, у Диого  бившегося с верзилой мулатом, дела обстояли очень даже скверно. Из его плеча струилась кровь, а его невредимый противник, был готов добить нашего доктора. 
Обычно на пиратских кораблях врачи не участвуют в сражениях, поскольку им необходимо  лечить раненных, а иногда приходиться зашивать раны, прямо во время схватки, под выстрелы мушкетов, и пушек. Диого кроме того, что был знатоком медицинского дела, являлся отличным бойцом, и всегда рвался в бой. Я поспешил ему на помощь, однако в какой-то миг, Диого сумел благодаря титаническим усилиям, вонзить свою шпагу в    грудь противнику, однако и сам в этот момент, присел на корточки, очевидно рана была очень серьезной. 
И тут мы поняли, почему Проныра отвел свой корабль подальше, и не атаковал нас. С его борта, повернутого к нам, был выпущен град ядер на шхуну. Шхуна затряслась как больной лихорадкой. Поняв, что мы можем взлететь на воздух вместе с ней, мы стали отступать к нашему кораблю. Я помогал идти, едва стоящему на ногах, Диого. К нашему счастью ядра к этому времени еще не угодили в пороховой погреб, иначе, шхуна могла взорваться  вместе с нами, а взрывная волна могла разрушить и нашего  « Дракона». К счастью, несмотря на то, что были в щепки разрушены шканцы, кормовые постройки, и сбита мачта, пороховой погреб задет не был. 
Фернандо, давал команду отцепить «Дракон» от шхуны. Флейт в отличие от нее почти не пострадал, однако мы понимали, что Проныра на этом не остановится. Часть нашей команды, включая меня с Диого,  еще оставалась на борту шхуны, в тот момент, когда послышался взрыв, и нам не оставалось ничего, кроме как прыгать в воду. Промедление, могло стоить нам жизни, поэтому, мы не теряя ни секунды, бросились в воду. 
Вынырнув, я обнаружил Диого, державшегося за обломок мачты, недалеко от меня.  На шхуне к этому времени вспыхнул  пожар, и моряки, после неудачной попытки его потушить стали бросаться в воду. « Дракон» к тому времени, сумел отойти футов на пятьдесят. Я вместе с раненным Диого пытался плыть в его сторону. К нашему счастью товарищи  заметили нас, и успели спустить небольшую лодку, которая должна была нас забрать. Видя в каком плачевном состоянии находится мой товарищ, я пытался ему помочь, что было не так просто,  однако наши друзья в лодке подоспели вовремя.  Затащив в лодку нашего лекаря, я, наконец, прыгнул туда сам. Затем мы смогли поднять еще двоих товарищей, один из которых едва не утонул, и наша лодка направилась к «Дракону» Вскоре мы все смогли подняться на его палубу.  
  Диого мужественно державшийся до этого, упал без сознания, как только оказался на корабле. Его помощник, на плечи которого теперь  легла забота о раненных, принялся обрабатывать ему рану. 
Я, посмотрев в сторону шхуны, уже полностью охваченной к этому моменту огнем, и тут прогремел еще один взрыв, который разнес шхуну на мелкие части. «Дракон» еще немного отдалившийся к этому времени от неё этим взрывов почти не задело, если не считать нескольких порванных парусов.
— Похоже, нашему «Дракону» немного прожгли крылышки,  — произнес Фернандо, — но это его никак не остановит. 
Тем временем, навстречу барку Проныры покидающему  бухту, вышел наш «Портобелло», готовый вступить с ним в бой.  Пока корабли, держась друг от друга на определенном расстоянии, обменивались залпами, не желая идти на абордаж. Повреждения, полученные в схватке с нами, немного ухудшили маневренность барка, что давало небольшое преимущество «Портобелло». Однако он все равно проигрывал барку в скорости и вооружении. «Дракон» же минуя разбросанные по морю остатки шхуны, ринулся на помощь «Портобелло» Также мы успели поднять на борт все еще державшихся на воде моряков со шхуны.
Направление и сила ветра позволили нам быстро достичь места боя. «Портобелло» к тому времени уже сильно пострадал, ядра, выпущенные из пушек барка, сбили фок-мачту, со всеми снастями, также пострадала обшивка фальшборта.  Барку повезло куда больше, он недосчитался нескольких парусов, но в целом новых повреждений не получил. Когда мы  оказались совсем близко к нему, он пустил еще пару залпов по почти обездвиженному «Портобелло», едва не разнеся его на щепки. А мы, тем временем подходили с другой стороны, готовя абордаж. Барк попытался повернуться к нам бортом, чтоб своими залпами заставить нас отступить, однако «Дракон сумел стать с ним нос к носу, и мы уже готовили абордажные кошки, с целью зацепить его.
По-видимому, команда Проныры была готова отразить атаку. Большинство матросов, уже поджидали нас, вооружившись саблями и пистолями. Проныра, человек невысокого роста, стоял на шканцах, и размахивал огромной абордажной саблей, постоянно посыпая своих матросов бранными словами. Какое-то время никто из противников не решался наступать, даже Фернандо, всем своим естеством рвавшийся поскорее сразиться со своим врагом, сделал нам знак подождать с наступлением. Мы имели небольшое численное преимущество перед противником, к тому же нам могло поступить подкрепление, с израненного, но тем ни менее, не отправившегося ко дну «Портобелло», во всяком случае, я краем глаза увидел, спущенную с него лодку, в которую уселись наши товарищи. Некоторые матросы с барка, лазили по вантам и другим снастям, очевидно, чтоб оттуда вести по нам пальбу, понимая это, Фернандо и выжидал чего-то.  Нам удалось провернуть следующий маневр, немного отступив, и несколько сбив с толку врага, мы молниеносно принялись палить по противникам, собравшимся стрелять по нам сверху. И хотя выстрелы в ответ, стоили жизней некоторым нашим товарищам, вскоре большая часть нашей команды уже была на палубе противника, где завязался еще более кровавый бой, чем часом ранее на шхуне. Тут в драке, я столкнулся с человеком, которого, как мне показалось, я знал.
— Энрике, ты ли это, — очевидно тоже узнав меня, спросил он, отставив саблю.
Присмотревшись, я узнал его, это был один из матросов нашей бригантины, очевидно переметнувшийся на сторону Проныры. Я тоже убрал саблю, которой еще несколько мгновений назад, собирался нанести ему удар.
— Да, Висенте, тут кроме тебя, еще есть наши ребята, — поинтересовался я.
— Восемь человек, нас держат в трюме, заставляя делать грязную работу. Меня и Эстебана, сейчас заставили брать в руки оружие. 
— Слушай друг, попытайся перебраться на борт флейта, скажи, что Энрике сказал тебя не трогать. 
— Хорошо, однако, меня могут убить  по пути, впрочем, быть пленником у этого человека это не жизнь, — грустно ответил он.
— В таком случае, попытайся спрятаться, и посоветуй Эстебану сделать тоже самое. 
Как только он исчез в поисках убежища, на меня налетел высокий лысый громила, со шрамом на голове. Он размахивал тяжелой якорной цепью, и кричал что-то на непонятном мне языке.  Я попытался воспользоваться саблей, однако, он сумел  ее выбить. На его лице появилась ехидная улыбки, он, видя свое превосходство в размерах и силе, собирался нанести мне сокрушительный удар, однако я вовремя сумел дотянуться до длинной увесистой палки, лежавшей недалеко от меня. Увернувшись от цепи, я огрел его по голове, и хотя сразу, как мне показалось, он даже не почувствовал удара, потому что продолжал меня атаковать с еще большим усердием, после еще нескольких мои ударов, он упал без сознания. На шканцах, рядом с Пронырой, я заметил Лоренцо, державшего в руках мушкет, из которого палил по нам. Фернандо, переполненный желанием мести, несмотря на раненную руку, сумел пробраться к своему врагу, и капитаны скрестили шпаги. Следует отдать должное Проныре, а вернее его мастерству фехтования. В отличие от того же Фекентеша, он почти не уступал в своем умении Фернандо, а в некоторых вещах даже превосходил его. Тем  более раненная рука никак не увеличивала шансы Фернандо на победу.
— Думал, ты уже давно скормлен рыбам на дне океана, — прошипел Проныра, пытаясь нанести Фернандо смертоносный удар, который тот парировал в последний момент.
— Как видишь, ты очень сильно ошибался.
— Не волнуйся, сейчас это исправим, — произнес Проныра, делая выпад в сторону Фернандо, — не стоило тебе соваться к нам, ты ведь отлично знаешь, что бывает с теми, кто выступает против меня.
— Я как-то без твоей помощи разберусь, соваться мне или нет, — гневно выпалил Фернандо, ранив врага в шею.
Рана кровоточила, но ничуть не охладила пыл противника, который продолжал атаковать Фернандо. Тем временем, у меня над головой просвистела пуля, очевидно выпущенная из мушкета Лоренцо, который явно очень желал со мной разделаться, правда, должен признаться, мое отношение к нему было не намного лучше. Под руку мне попался, брошенный кем-то из воинов чарруа боллос. Конечно, я не умел им пользоваться так же хорошо как они, но в этот раз мне удалось бросить его в Лоренцо, сбив тем самым с ног. Тут на меня налетел пират из команды Проныры, схватив меня за горло, очевидно желая придушить, однако мне удалось вырваться, и ранить противника. А тем временем, Фернандо, в очередной раз, увернувшись от шпаги Проныры, сумел резким выпадом проткнуть того насквозь. 
На этом и закончилась история дерзкого и жестокого пирата Флибера Проныры. Фернандо, склонил голову, стоя над его безжизненным телом, а команда барка, видя смерть своего капитана, уже до этого явно уступавшая нам, совсем пала духом, и многие ее члены стали просить пощады. Некоторые из них, правда пытались спастись, прыгая в воду, их даже особо не преследовали, поскольку шансов выжить у них и так было немного. Хотя, насколько мне известно, некоторые из них потом  пиратствовали в Карибском море. 
.Эдмундо и Висенте, оставшиеся в живых были несказанно рады своему освобождению, и обнимали меня с дона Криштиану, который как обычно пускал едкие колкости в наш адрес. Мы отыскали остальных матросов, находившихся в это время связанных в трюме. Двое из них были в беспамятстве, невооруженным глазом было видно, как исстрадались эти несчастные. Они долго не верили, что уже свободны, и скоро смогут отправиться сначала в Колонию дель Сакраменто, а затем и домой, в Португалию. 
— После того, как некоторым удалось сбежать, а остальных схватили, к нам стали относиться еще хуже чем до этого, — рассказывал Висенте, — мы делали всю грязную работу, нас били кнутами за малейшие провинности и просто так, избивали. Еще постоянные оскорбления и насмешки. Я думал, эти издевательства над нами не закончится никогда, и даже надеялся, что в следующий раз они забьют меня до смерти, и  таким образом эти мучения прекратятся.  На военный корабль надежд не было, когда сегодня мы увидели корабль, атакующий это судно, я подумал лишь о том, что даже если нас и захватят, мы просто будем пленниками уже других головорезов, и не факт, что они будут хотя бы на каплю человечнее этих. 
Как я не искал среди раненных, убитых и пленных Лоренцо, того не было нигде, он словно испарился. Я вспомнил, что когда я сбил его боллосом, на меня кто-то налетел, а когда я с ним разделался, то Лоренцо уже не было. Один из пленников сказал мне, что видел, как тот во время сражения, понимая, что все складывается совсем не в пользу команды Проныры, успел незаметно прыгнуть в лодку и уйти на ней в неизвестном направлении. 
Каким же образом он оказался на корабле Проныры, если должен был идти на военном фрегате, сопровождавшем какой-то корабль с важным грузом?  От этого же пленника, которому я не пожалел несколько кружек рому и хороший кусок мяса, мне удалось узнать следующее. 
Как мне уже было известно, у него были какие-то дела с Пронырой и ранее, включая ту же работорговлю и контрабанду. На этот раз, он решился на очередную, причем далеко не первую грязную авантюру. Специально посадив на мель фрегат, и обвинив в этом совсем невиновного в этом подчиненного, он пересел на корабль, перевозивший важный груз. Далее направил его в места, где орудовал Проныра со своей командой. Когда на горизонте показался барк, он отравил капитана, и застрелил что-то заподозрившего боцмана, команда была деморализована, и не оказала сопротивления без того, превосходящему в силе противнику.   Каким образом он собирался затем вернуться в Колонию и как бы объяснил потерю корабля, и как бы поступил с долей награбленного обещанной Пронырой,  было не совсем понятно. Тем ни менее, на потопленной этим утром шхуне он собирался вернуться обратно. Возможно, он рассчитывал на помощь своего дяди и влиятельных друзей, это меня не особо интересовало. Вот  действительно меня задело больше всего то, что, по словам пленного пирата тот выхвалялся перед Пронырой, что вернувшись в Колонию дель Сакраменто он женится на Селене, будучи уверен, что старый маркиз заставит ее согласиться. 
В трюме нас ждал довольно таки приятный сюрприз, даже более, чем приятный,  это была большая часть груза с захваченного корабля, и как мы выяснили, и с других ограбленных кораблей. Пиратов это очень обрадовало, должен признать, что дележка денег была  честной, все как было оговорено сразу после захвата «Молнии»
Вашему покорному слуге, тоже принадлежала доля от награбленного. Тем более, так как я ходил сначала помощником навигатора, а затем и навигатором, она была достаточно неплохой. Отчасти я даже был согласен оставаться навигатором «Дракона», на котором бы отправился в эскадре Фернандо к новым приключениям, однако, всем сердцем рвался к Селене, которую могли выдать замуж за Лоренцо, а этого я допустить никак не мог. И хотя ему добраться в Колонию, было непросто, я был уверен, что вскоре он окажется там, и что  ему помогут свести на нет все обвинения в потере судна. 
Поздно вечером мы прибыли в лагерь чарруа, где местные лекари оказывали помощь всем пострадавшим. 
Я в компании Фернандо и Педро и Тьягу, который к этому времени уже немного научился португальскому сидел у костра. 
— Ты, наверно доволен теперь, что сумел вернуть свой любимый корабль, — спросил я Фернандо.
— И смог поквитаться со своим врагом, — ответил он, — правда какое-то время займет ремонт, все-таки он сильно пострадал от нас сегодня утром.
— Это да, — ответил я, — и какие твои планы.
— Они нисколько не изменились, — ответил он, хлопнув меня по плечу, — починим корабли, и отправимся в Карибское Море, впрочем, некоторые уже советуют африканское побережье, где сейчас можно очень хорошо поживиться.
— А как быть со спасенными моряками, думаешь пересадить их на какой-нибудь корабль в Вест – Индии идущий в Европу?
— Поначалу я думал так, но у меня будет к ним предложение, «Портобелло достаточно пострадал, и хотя мы его уже подлатали, для дальнего плавания, этому кораблю нужен более капитальный ремонт. Обычно в таких случаях суда разбирают или затапливают. К тому же нашей команде пока хватит и трех кораблей. Вернувшийся к своему хозяину «Неудержимый» будет флагманом, а « Молния» с «Драконом» просто предназначены для нашего дела, — усмехнулся Фернандо, и почесал за ухом.
—  Так, что же с «Портобелло», — перебил я его,
— Думаю, этот корабль может отправиться в порт Колонии дель Сакраменто, отвести туда моряков, 
— Это очень даже неплохая идея, — ответил я,
— А ты, что решил, — спросил он, глядя мне в глаза своим пронзительным и твердым взглядом, — остаешься с нами, или вернешься вместе со своими друзьями с бригантины. Я думаю, ты вполне справишься с должностью навигатора на «Драконе», а там и до квартирмейстера дойдешь.
— Твое предложение звучит более, чем заманчиво, однако, я понял, что жизнь пирата не для меня. У меня пока еще остались шансы сойти на берег чистым перед законом.
— Что ж, — ответил он, немного задумавшись, — думаю в чем-то ты прав, хотя, все равно, по возращению у тебя могут быть проблемы, но очень надеюсь, что с тобой все будет в порядке. В любом случае на починку судна еще нужно время, да и бывшим пленникам, нужно немного прийти в себя. Кстати команда «Портобелло» тоже заслужила долю от общего приза, думаю, когда вы привезете в Колонию, часть потерянных слитков, то ваши шансы избежать суда, значительно повысятся. 
Следующие несколько дней мы занимались починкой наших кораблей, и обучали индейцев стрелять из подаренных  нами  пушек. Вечером я в компании Педро возвращался в лагерь, не успели мы зайти, как услышали оживленный спор около одной из хижин. Это ругалась девушка, в которую был тайно, впрочем, ни для кого уже это не было тайной, Педро, со своим отцом. К тому времени у меня уже были, пускай и совсем скромные, познания в их языке. И из всего того, что они говорили, я понял, что девушка не хочет выходить замуж, за своего соплеменника. 
Я сказал это Педро, хотя затем подумал, что это было очень опрометчиво с моей стороны, поскольку тот все еще не успокаивался,  а это могло дать ему какой-то выдуманный шанс. На его лице сразу появилась улыбка, я понял, что он снова полон, ненужных иллюзий, но оказалось, механизм был уже запущен. 
Одной из главных проблем, у этой пары было, то, что они практически не знали языков друг друга, и не могли никак объясниться. Тут к нам подошел Фернандо, которых хотел с нами  обсудить некоторые вопросы, касающиеся ремонта одного из кораблей. Зная, что тот гораздо лучше нас вместе взятых владеет их языком, я предложил ему:
— Фернандо, не мог бы ты помочь с переводом на язык чарруа.
— А в чем дело, — переспросил он.
 Я ему  показал жестом на эту девушку. Он засмеялся, но увидев смятение нашего товарища, взял себя в  руки.
—  Перевести о чем они спорят, мне проблематично, но в общих чертах, могу сказать, что она не хочет замуж, а отец настаивает на этом. И говорит, что белые люди могут ей сделать много зла. Я посмотрел на  Педро, который был очень рад услышанному, хотя и пытался скрыть свои эмоции.
— Думаю им нужно поговорить, можешь побыть их переводчиком, — попросил я  у Фернандо.
— Я, конечно, постараюсь, однако сам понимаешь, я не настолько хорошо владею их языком.
— Твои познания в нем, все равно гораздо лучше моих, — ответил я.
После этих слов, Фернандо вместе с Педро, подошли к индианке, и о чем-то говорили. Чтоб не смущать моего друга, я отошел подальше и занялся делами. Где-то, через полчаса Фернандо подошел ко мне, и с улыбкой на лице произнес:
— Оставил голубков поворковать, знаешь, быть переводчиком, довольно занятное дело.
Затем он пересказал мне всю суть разговора, этой парочки, дополняя свой рассказ немного сальными шутками. Впрочем, было видно, что он искренне рад за них. А дело было в следующем: в начале Педро признался ей в любви, и сказал, что готов даже взять ее в жены. Она ответила, что ей он тоже не безразличен, и она пыталась связать свою жизнь с соплеменником, однако не могла выбросить моего друга из головы. Но она очень боится  ехать с ним в его мир, к тому же не желает оставлять своего старого отца. Ее можно было понять, да и очень трудно было представить эту индейскую дикарку, одетую в кожаную набедренную повязку, в одежде европейской дамы. Было очень наивно надеяться, что она сможет легко найти место в нашем мире, и стоит ли ей покидать этой пускай и кажущийся нам диким, но, тем не менее, чистый и полный многих вещей, которых мы уже были лишены, мир. Я помнил рассказы Фернандо, о том, как плачевно заканчивались для дикарок подобные истории или даже браки. Однако через какое-то время нашлось решение этой проблемы. Индейцам был необходим человек, способный заниматься оружием, и знающий европейские языки, поскольку Фернандо, служивший им переводчиком  собирался со своей эскадрой навсегда покинуть эти края. Педро же в Португалии особо никто не ждал, и тут он сказал Фернандо, который тут же перевел это девушке чарруа.
— Раз, я не могу ее забрать с собой, то готов остаться здесь навсегда. Надеюсь, эти люди меня примут.  
Это было немного неожиданно, однако устраивало абсолютно всех. До сих пор помню ту улыбку на лице Педро, когда он после этих слов обнял свою любимую. Большинству все же казалось, что жить с ней долго он не сможет, что не более чем через полгода, он будет очень жалеть, что остался здесь, на чужой земле, среди людей, язык которых, он едва знал. Однако стояло посмотреть, как светились его глаза и глаза его избранницы, чтоб понять, что люди, несмотря на такую разницу во всем, и непонимание окружающих нашли друг друга, и будут стоять за свою любовь до последнего. И если в самом начале нашего путешествия, было невозможно представить Педро, живущим среди дикого племени, то теперь, мне почему-то верилось, что он сможет  счастливо прожить здесь с ней до глубокой старости. 
Глядя на эту пару, я вспоминал глаза Селены в тот день, когда мы виделись с ней последний раз. И я пообещал себе, что сделаю все, чтоб спасти ее от Лоренцо, и буду бороться за нашу любовь, несмотря ни на что.
Несколько недель, среди индейцев, необходимые нам для починки кораблей, прошли спокойно и несколько однообразно. Родня возлюбленной Педро, уже согласилась с тем, что она решила связать свою жизнь с чужеземцем, впрочем, теперь он уже таковым для них не являлся. И хотя он был занят ремонтными работами на судне, все равно всегда находил время побыть с ней.